Самые удивительные места на белом свете - это овраги. Если бы не они, земля наша была бы гладкой и ровной, как надувной шар. В любое место можно было бы доехать на машине или на велосипеде (на самый худой конец). И все бы, наверно, только так и ездили, нигде не находя покоя.
Говорят, что раньше расщелин и оврагов не было, что они образовались от времени, как морщины на лице человека. Но мне кажется, что Бог сразу сотворил овраги, чтобы отделить одно место от другого. Как бы там ни было, но в существовании их есть какая-то загадка. Даже географические карты, подробно описывающие каждую возвышенность и речушку, странно умалчивают о названиях и расположении оврагов. Как будто их присутствие на земле является «частной жизнью» того или иного места, сокрытой от посторонних глаз.
Не только пространство, но и время преломляются в овражьей глубине. Кругом жара, сушь, а овраг шумит вчерашним дождем, а может, и завтрашним, кто его знает... Везде высохли, порыжели травы, а тут гигантские колокольчики, заросли иван-чая, как будто лето спряталось, укрылось от осени в его прохладной глуши.
Если это лесной овраг; темный, сырой, с черными стволами деревьев, перекинутыми на обе стороны огромными нечеловеческими мостками, то забредший туда грибник, спотыкаясь и прыгая, судорожно спешит наверх, роняя лисички, будто случайно прикоснулся к загадке подземного мира, а может, и самой преисподней. Но даже там, наверху, в безопасности солнечной поляны, овраг все еще стоит у него за спиной, заставляя нервно оглядываться в поисках таинственного соглядатая.
Другое дело - сельский овраг, с тонкой паутинкой тропинок на замшевых склонах. Такой почти обитаем. Козы, влекущие своих хозяек сквозь заросли чертополоха; играющие дети, на собственном опыте постигающие, что разбойниками быть много интереснее, чем казаками, корова, застрявшая в лопухах, по их примеру затеявшая прятки со своей хозяйкой. Стая грачей, неожиданно выстреливающая в небо птичьим салютом. Старый пруд за мостками, с облаком в глубине, в котором никто никогда не купался, кроме лягушек и гусей да старого спаниеля с соседней дачи. Нет более бесполезного и прекрасного места на земле.
Даже помойка - этот непременный и единственный дар человека оврагу -чудно меняется в его глубине. Как будто мусор, прорастая травой и отделившись от людей, начинает жить новой, уже «своей» жизнью. Детская коляска без колеса отдыхает на боку в зарослях крапивы, не замечая ржавого остова абажура с проданной дачи. Одинокий ботинок посверкивает дождевой водой на зависть ведру, давно утратившему днище. Грустную сказку Андерсена нарушает только нога, а то и голова сломанной куклы, отдельно валяющаяся у самой дорожки и пугающая своей розовой материальностью.
Я думаю, что с повышением уровня жизни, развитием транспорта, связи, спорта и туризма, подведением газа, горячей воды и канализации в самые удаленные и «прекрасные уголки нашей Родины» только овраги останутся непригодными и свободными в своей первозданной простоте.
И тогда в них уйдут жить художники, отговорившись неотложностью забот о лебеде, лопухах и крапиве, находящимися на грани вымирания. Радостным гомоном встретят их грачи, отсидевшиеся на старой березе, и приоткроется, может быть, скрытый замысел Божьего творения на земле.
2004г.